Клады всегда манили людей: один миг удачи – и ты можешь больше не думать о хлебе насущном. Однако очень часто удача соседствует с бедой и проклятием, а то, что ты считал улыбкой фортуны, оказывается оскалом смерти. Судьба Жака Форе, в 1910-м нашедшего знаменитый клад Шамплена, тому яркая иллюстрация. И ему еще повезло – по сравнению с участью других людей, занимавшихся поднятием сокровищ вместе с Жаком.
Губернатор-пират и награбленные сокровища
Самюэль Шамплен был путешественником, ученым-гидрографом, за свои достижения в науке он получил звание «королевский географ» и умудрился первым заключить мирный договор с индейцами-гуронами. А еще Шамплен основал город Квебек и был первым губернатором в Канаде, где его и по сей день очень уважают и чтят.
Многие десятилетия по стране бродили слухи о сокровищах, якобы спрятанных губернатором где-то на побережье, в глубоких песках Мельничной бухты. Клад будто бы состоял из множества драгоценностей, золотой утвари и прочих ценных вещей, сложенных в несколько сундуков. Все эти богатства были накоплены Шампленом в результате его же пиратских набегов на испанские и английские суда!
Неизвестно, участвовал ли губернатор в абордажах лично, но знал о них прекрасно и поощрял морской разбой. Причиной этого было массовое безденежье колонистов, не дождавшихся от короля обещанного содержания. Когда финансовая пропасть перестала угрожать голодом, набеги под патронажем Шамплена прекратились. Так что, в принципе, жадным стяжателем он не был. Да и пиратством промышляли многие деятели тех времен.
Отрубить ей голову!
В 1627-м губернатор на некоторое время оставил свой пост: ему нужно было наведаться на историческую родину, во Францию. Свои сокровища он спрятал надежно (как ему показалось) – в песках бухты. При этом случился крайне неприятный инцидент: когда солдаты опускали сундуки в траншеи, поблизости проходила молодая женщина. Адъютант Шамплена по имени Анри Шеврие снес ей голову. То ли чтобы она не проговорилась о месте сокрытия клада, то ли в наказание за любопытство. Однако женщина оказалась непростой: это была настоятельница местного монастыря. Так что излишне ретивый адъютант был также закопан вместе с сокровищами (живым или мертвым – не уточняется), а монахиню похоронили поблизости. О происшествии старались говорить поменьше, хотя полностью замолчать его не удалось.
Проклятые пески
С того самого года в песках Мельничной бухты стали твориться странные вещи. Колонисты рассказывали об огненном паруснике, появляющемся из ниоткуда, о сияющей женщине, бродящей по побережью. Вскоре все местные жители знали, что к привидению подходить близко нельзя: того, кто нарушал уединение призрачной дамы, ждало безумие или гибель в пожаре.
Через пять лет после отбытия Шамплен вернулся в Канаду. И сразу же попытался извлечь спрятанный клад. Но у него ничего не получилось. По словам губернатора, вода в яме прибывала быстрее, чем ее удавалось вычерпать, пески были слишком ненадежны, чтобы стать устойчиво, хотя раньше в зыбучести их было сложно заподозрить. Кроме того, они «пели и светились», от чего мутился рассудок. Несмотря на то, что сундуки были прекрасно видны в воде и люди знали, сколько в них скрывается богатств, суеверные солдаты отказались работать, в панике сбежав с побережья. Шамплену до самой смерти так и не удалось достать свои сокровища. Они остались погребены в песках почти на три столетия.
Смертельные раскопки
Счастливчик Жак Форе позже рассказывал, насколько сложным оказалось извлечение клада. Проблемы начались сразу же после установки землеройного оборудования на плавучие понтоны. Песок выбирался почти непрерывно, работы велись даже ночью. Первым пострадал Малькольм Пруст, инженер и компаньон Форе. Его захлестнуло сорвавшимся с креплений канатом. Следующей жертвой стал племянник кладоискателя, Мишель Шассен. Он руководил раскопками, когда дядя отдыхал.
Всех, кто был причастен к работам, очень нервировало свечение песка, которое порой бывало ослепительным, да к тому же сопровождалось свистом. Когда Форе был на вахте, то вместе с машинистом землеройного снаряда увидел мерцающую фигуру размытых очертаний – и в этот же момент один из черпаков машины сорвался и сбил его племянника. Молодой человек умер на месте. Из троих организаторов предприятия в живых остался только Форе.
Трагические смерти не повлияли на его решимость довести дело до конца. Он призывал работников быть максимально осторожными, однако это помогло мало. Из полутора десятков людей, работавших на раскопках, погибло больше половины. Причем все смерти приходились на поздний вечер или ночь. И обязательно во время них пески пели и светились, а случайности были совершенно дикими. К примеру, по непонятной причине машина, которой везли рабочих к месту, на ровном участке дороги, причем с целым полотном, почему-то вильнула и упала в воду. Четверо пассажиров утонули.
Полиция тщательно расследовала каждую смерть. Злого умысла обнаружено не было, каждый инцидент признали несчастным случаем. Разговоров вокруг раскопок было очень много; местные жители настаивали на мистической подоплеке. Но Жак Форе упрямо твердил, что все происшествия объясняются исключительно сочетанием техногенного и человеческого фактора.
Техника имеет обыкновение выходить из строя, а люди – пренебрегать правилами безопасности. Хотя и признавал, что обосновать свечение песка и издаваемые им звуки с научной точки зрения он не может. Впрочем, позже, когда Форе покинул побережье Мельничной бухты, он признал, что оно непригодно даже для кратковременного пребывания людей – ни для работы, ни для отдыха. Кладоискатель назвал эти пляжи аномальными, негативно влияющими на психику.
Последние штрихи
Губернаторский клад был извлечен и передан властям 21 августа. Все, кто пережил его добычу, получили положенное вознаграждение и отбыли по домам. Особенно ценные (как с материальной, так и с культурологической позиции) предметы выставлены в музее искусств Квебека. Остальные сокровища отправлены в казначейство.
Мельничная бухта продолжает озадачивать и пугать световыми и звуковыми эффектами. Периодически местные жители видят призрак обезглавленной монахини, хотя вроде бы ему уже охранять нечего. Может быть, привидение просто привязано к месту гибели несчастной женщины, а к сокровищам и раньше никакого отношения не имело. В любом случае люди стараются настоятельницу не беспокоить.
Форе прожил после того знаменательного года еще дюжину лет. Однако счастливой его дальнейшую жизнь назвать сложно. В 1922-м «Парижский курьер» вспомнил давнюю историю и опубликовал подробнейший отчет о квебекских песках. Завершало статью замечание о том, что романтично разбогатевший авантюрист, не отступивший в свое время перед призрачной, но реальной угрозой, умер от сердечного приступа. Причем смерть настигла его не в собственной постели, в окружении безутешных родственников, а в клинике для душевнобольных, чьим пациентом он являлся не первый год. Судя по всему, проклятие квебекских дюн настигло Жака Форе и за океаном. Недаром он называл зловещие пески пагубными для рассудка.
Судьба остальных выживших кладоискателей широкому миру неизвестна. Будем надеяться, что их жизнь сложилась удачнее, чем у «патриота, предпринимателя и смельчака», как назвал Форе журналист. С другой стороны, эти люди были наемными работниками, а не инициаторами раскопок. Так что, возможно, проклятие обошло их стороной.
Проклятие не прилагается
Опытные кладоискатели утверждают, что не все давно спрятанные сокровища грозят находчикам бедами, безумием и смертью. Бывает, что клад сам «хочет» найтись. И тогда идет в руки совершенно неподготовленным людям, имеющим в жизни интересы, далекие от поисков сокровищ. Некоторые истории действительно ничем другим, кроме желания богатств «выйти из подполья», не объяснишь.
В небольшом баварском городке Пассау в библиотеке работала (да и сейчас, наверное, работает) уборщица по имени Тани Хельс. В 2011-м в рамках своих обязанностей она разбирала коробки, в которых теоретически когда-то доставили в хранилище книги.
Среди пустых и полных упаковок женщина обнаружила грандиозную нумизматическую коллекцию, о которой не подозревал ни один сотрудник библиотеки. Специалисты по монетам пришли в неописуемый восторг: здесь имелись платежные средства из Византии, Древней Греции и Рима, выпущенные в революционной Франции – и большинство монет относятся к крайне редким экземплярам.
По самым скромным оценкам, коллекция стоит несколько миллионов евро. Спрятана она была примерно в 1803-м, когда местные власти изымали в пользу государства и книги, и деньги. Монеты могли бы лежать в коробках еще пару столетий, если бы фрау Хельс не надумала разобрать старые завалы.
В том же году и тоже абсолютно случайно на клад неописуемых размеров наткнулись монахи в индийском храме Падманабхасвами. Как оказалось, в нижних этажах здания были тайные комнаты, где веками складировались драгоценности и золото. Те, кто знал о сокровищах или ушли, или умерли, а современное население храма о них ничего не знало. Обнаружили золотые подвалы по чистой случайности: в помещении над ними сильно обветшал пол, и его решили починить.
В 2013-м в Калифорнии один из самых больших кладов в истории был обнаружен семейной парой, гулявшей по привычному ежедневному маршруту. Клад состоял из золотых монет, расфасованных по жестяным банкам. Почва просто вытолкнула тару из себя, и банки попались под ноги гуляющим супругам. Экспертиза оценила монеты в 10 млн долларов с лишним. Их происхождение неясно; самая вероятная версия – деньги были украдены непосредственно с монетного двора, слишком уж в хорошем они состоянии. Американским супругам повезло больше, чем баварке или индийцам: по законам этой страны клад принадлежит им лично. Они наверняка радуются, но своих имен раскрывать не собираются. Наверное, чтобы завистники не сглазили.
