Имя каталонца Антонио Гауди занимает особое место в истории мировой архитектуры. Его работы настолько поражают своей необычностью и колоритом, что, увидев их один раз, хочется возвращаться к ним вновь и вновь. Дома, построенные этим удивительным зодчим, напоминают замысловатые мифические растения или диковинных животных, пришедших из волшебных снов. Непревзойденный мастер. Гений, оставивший на Земле следы божественной поступи. Певец ар-нуво, набожный фанат. Полусумасшедший старик, закончивший свою непростую жизнь, попав под колеса первого трамвая в городе…
Одинокий мечтатель
Примечательно, что в ходе работы он не прибегал к помощи проектировщиков, не имел никаких технических расчетов и не использовал прямые линии и стены, перекрывающие пространство. Все его творения взирали на мир диковинными глазами-балконами, а крыши напоминали, скорее, зоопарк или прилегшего отдохнуть дракона в окружении кружевных башен.
Как отмечают многочисленные биографы Гауди, истоки его творческой фантазии родом из детства, из небольшого городка Реусена на побережье Каталонии. Родившись в семье потомственного кузнеца Франсеска Гауди-и-Серра, где старшие братья и сестры умерли еще в младенческом возрасте, шансы выжить у слабенького Антонио были также практически равны нулю. Но родителям удалось выходить этого болезненного ребенка.
Однако спустя время выяснилось, что у него врожденная тяжелейшая форма артрита, не дававшая ему играть наравне со сверстниками. Поэтому он был вынужден большую часть своего времени проводить в полном одиночестве, внимательно наблюдая за всем происходящим в природе. Из-за болезни мальчик и в реусовскую монастырскую школу пошел гораздо позже ровесников – в 11 лет.
Зато сразу же в первые годы обучения, заметив художественные способности ребенка, его задействовали в издании рукописного школьного журнала «Эль Арлекин», где во всей полноте раскрылся его талант художника. При этом повзрослевший Гауди, к удивлению наставников, начал проявлять неукротимый норов и независимость суждений, постоянно отстаивая свое мнение.
Так, в его биографии упоминается довольно забавный случай, произошедший с ним в школе. Один из педагогов Антонио заметил, что птицы летают, потому что у них есть крылья. Будущий архитектор не согласился, парировав, что крылья есть и у домашних кур, однако, не умея парить, они с их помощью быстрее бегают. И прибавил, что крылья необходимы и человеку, только он не всегда догадывается об этом.
Однако довольно скоро мальчик, поняв, что сокровенные мысли и реальные переживания не стоит выносить на всеобщее обсуждение, стал замкнутым и немногословным.
Или гений, или сумасшедший
Наблюдая за природой и выстраивая из песка свои первые замысловатые творения, Гауди окончательно убедился, что истинное его предназначение – архитектура. И, оставив отчий дом, он переезжает в Барселону, где, пройдя подготовительные курсы, поступает в Провинциальную школу архитектуры при Барселонском университете. Во время обучения за довольно короткий срок ему удалось зарекомендовать себя одаренным студентом, подающим большие надежды.
Но при этом большинство его талантливо выполненных работ зачастую вызывали непонимание и удивление у преподавателей. Так, в центральной части одного их заданных проектов Антонио умудрился разметить изображение катафалка. Неудивительно, что, вручая в 1878 году юноше диплом, председатель комиссии произнес фразу, навечно вошедшую в историю: «Уж не знаю, гений перед нами или сумасшедший». В ответ на что заносчивый студент, стоящий на пороге будущей мировой славы, подытожил: «Похоже, теперь я архитектор».
Примечательно, что восхождение по карьерной лестнице Гауди начал со скандала. 26-летним зодчим был затребован настолько значительный, по мнению муниципальных властей Барселоны, гонорар, что они больше никогда ему не предлагали работу. В результате его первый городской заказ стал последним, а монументальные фонари с крылатыми шлемами Меркурия, спроектированные когда-то творцом, по сей день являются украшением Пласа Рейаль.
Небезынтересно и то, что единственная в его биографии официальная награда – муниципальный приз за фасад особняка семейства текстильных магнатов Кальвет, была получена Антонио лишь спустя 20 лет после строительства. И хотя здание было выполнено в оригинальном стиле, однако скромный Каса Кальвет был признан специалистами наиболее примитивным проектом Мастера.
Следует отметить, что неординарное творчество начинающего зодчего заинтересовало частных клиентов. Одним из первых его заказчиков стал в 1883 году фабрикант дон Мануэль Висенс Монтанер, заказавший свою летнюю резиденцию, которая впоследствии была признана не только памятником архитектуры, но и превосходным примером эффективного маркетингового хода.
Дело в том, что изюминкой данного особняка стало применение декоративной 15-сантиметровой керамической плитки, производимой на фабриках заказчика. Кроме того, Висенс предоставил молодому творцу абсолютную независимость в принятии конструктивных решений. В итоге Гауди создал оригинальный особняк в неомавританском стиле, показывающий все достоинства плитки как декоративного материала. Причудливый дебют произвел на барселонцев неизгладимое впечатление. Но главное, после этого проекта у Антонио появился новый покровитель – дон Эусебио Гуэль.
Маэстро и меценат
Когда впервые фантастически богатый и известный каталонский магнат встретил молодого, бедного и мало кому известного маэстро, никто даже не мог предположить, насколько судьбоносной для них, да и для облика Барселоны в целом станет эта встреча. Неординарный творец произвел на обожающего искусство текстильного магната настолько неизгладимое впечатление, что тот сделал его своим личным архитектором и предоставил возможность воплощать свои фантастические замыслы.
На протяжении 35 лет, вплоть до самой смерти дона Эусебио, Гауди был семейным зодчим рода Гуэль. Отношения этих двух удивительных людей никогда не вписывались в рамки «заказчик – исполнитель» или «меценат – художник». Между ними возникли прочные дружеские отношения, исполненные глубокого уважения друг к другу, настоящее родство душ, объединенное любовью к их родной Каталонии.
Именно на время дружбы и партнерства с Гуэлем пришлось становление и расцвет фирменного стиля Мастера, создание его наиболее уникальных архитектурных сооружений. Это и выполненные под влиянием мавританских мотивов павильоны в усадьбе Гуэль с великолепными коваными воротами в виде дракона. И впечатляющий дом для семьи знаменитого мецената, получивший среди местных жителей название «Дворец Гуэля».
И, конечно же, главный парк Барселоны, до мельчайших деталей продуманный непредсказуемым архитектором. Со слов подрядчика, для того, чтобы получить совершенную форму знаменитой скамьи в форме змеи, Гауди вынудил рабочих снять брюки и присесть на незастывший цемент как можно комфортнее. Так еще задолго до появления науки эргономики он уже использовал ее основные подходы.
Кроме того, по мнению современных специалистов, парк Гуэля благодаря гениальному Мастеру многие считают первым в истории архитектурным коллажем из мусора. Ведь при создании многих его элементов Антонио применял кусочки черепицы, осколки глиняной посуды, брошенные детские игрушки, использованные иглы с текстильных фабрик. Через много лет эта техника получит название ready-made.
При этом, работая над своими проектами, гениальный зодчий был довольно упрям. Так, когда муниципалитет города выдвинул ему требование усечь излишне выдвинутый в сторону улицы фасад, строптивец дал согласие, однако злорадно пообещал написать на фасаде: «Изуродовано по распоряжению городского совета Барселоны».
Затворник, погибший под трамваем
Отдавая всего себя творчеству, Гауди до конца жизни оставался холостяком. Бытует несколько предположений о том, почему им был дан обет безбрачия. По одной из версий, вспыльчивый и деспотический юноша, узнав о случайной встрече в поезде своей невесты с другом детства, даже не захотев выслушать объяснений, окончательно вычеркнул ее из своей жизни.
В соответствии с другой версией, избранницей Мастера была юная американка, встреченная им на стройплощадке Искупительного храма Святого Семейства (Саграда Фамилия). Именно после ее отъезда на родину он стал убежденным женоненавистником.
Часть же биографов утверждает, что сердце гениального зодчего разбила разведенная учительница Жозефа Мореу по прозвищу Пепета, преподававшая в рабочем кооперативе ткачей. Малоопытный Антонио настолько долго не решался признаться ей в своих чувствах, что она успела обручиться с более удачливым торговцем лесом.
Четвертая и наиболее трагичная история рассказывает о том, как молодая девушка, в которую был влюблен архитектор, в последний момент ушла от него в монастырь. Пережив серьезное разочарование, он посчитал это знаком свыше и принял решение о необходимости усмирения плоти.
Отличавшийся в молодом возрасте франтовством, в зрелости Гауди превратился в неряшливого старика, часто забывающего про нижнее белье. Прохожие принимали его за попрошайку и давали милостыню, которую архитектурный гений невозмутимо принимал. Он стал затворником и страстным богомольцем, предпочитавшим до последнего дня совершать многокилометровые прогулки к любимому морю.
7 июня 1926 года 74-летний Антонио Гауди попал под трамвай недалеко от собора Святого Семейства. Никто из проезжающих не оказал ему помощи. Великий Маэстро скончался в больнице для нищих и был похоронен в крипте не достроенного им собора. С тех пор по приказу барселонской мэрии все городские такси окрашены в желто-черный цвет – в знак позора человеческой черствости и траура по гениальному Мастеру.
Напоследок - еще несколько работ великого Гауди:
