Взяточничество существовало, наверное, еще в те времена, когда царствовал натуральный обмен. А с развитием товарно-денежных отношений оно расцвело буйным цветом и приобрело массовый характер. Во всех странах и при любых правителях «умные» люди знали, что нужно предпринять, дабы интересующий их вопрос был решен положительным образом. Мелкие взяточники отлавливались, прилюдно получали плетей, лишались носа или рук, высылались на каторгу, оказывались за решеткой – исход зависел от исторического периода и жесткости властей. Крупные же коррупционеры нередко избегали печальной участи. И даже становились знаменитыми историческими личностями.
«Светлейший вымогатель»
Князь Александр Меншиков сделал немало для развития Российской империи и укрепления ее позиций. Но не меньше он сделал и для собственного обогащения. Петр I, активно боровшийся с коррупцией, закрывал глаза на «маленькие слабости» сподвижника, хотя и знал о них – не зря же называл Алексашку «вороватой, но верной» царской рукой. А вот среди прочего населения имперских просторов Меншиков был более известен под титулом «светлейшего вымогателя»: брал он со всех и весьма нескромно.
Будучи очень неплохим полководцем, Меншиков с успехом участвовал в Северной войне, одерживая победу за победой. Однако воинская слава его мало интересовала, он предпочитал звонкую монету. Так что перед тем, как брать очередной осажденный город, он посылал градоправителю переговорщика с предложением поделиться казной за то, что солдаты воздержатся от мародерства. Власти Гданьска, Гамбурга, Мекленбурга и Любека предпочли откупиться, и эти города почти не пострадали от российских войск. Правда, выплаченных денег имперская казна практически не увидела – суммы оседали в бездонных карманах Его светлости.
Петербург и Кронштадт строились под бдительным руководством все того же Меншикова. Казначейство безропотно выделяло средства по требованию «светлейшего вымогателя», причем суммы были просто невероятными. По подсчетам историков, минимум четверть выданных денег князь опять-таки присвоил.
Будучи уверенным в своей безнаказанности, Алексашка не постеснялся «намекнуть» на взятку даже старшей дочери своего покровителя, Анне. Когда она сочеталась браком с герцогом Голштинским, Петр I сделал молодым свадебный подарок в размере 300 тыс. рублей. Меньшиков претендовал на 80 тысяч, аргументируя «наезд» тем, что столь щедрое подношение обусловлено его личным ходатайством.
Звезда «светлейшего вымогателя» закатилась почти сразу после воцарения Петра II. Новый монарх, мягко говоря, не жаловал проныру, и в 1727-м Меншиков был сослан в Раненбург с предварительной конфискацией имущества. Которого, прямо скажем, оказалось в избытке. Только недвижимости было отписано обратно в казну огромное количество: сто с лишним деревень и целых шесть городов.
Плюс 90 тысяч душ крепостных. Да и остальным своим состоянием Меншиков конфискаторов порадовал: несколько миллионов наличных рублей, три немаленьких сундука с высококачественными драгоценностями и золотая посуда – ее уже не считали, а оценивали на вес. Подносов, ложек, кубков и вилок оказалось 105 пудов.
Впрочем, все забрать у князя не получилось. Целых 9 млн рублей он успел «заначить» в лондонских и амстердамских банках. Возможно, именно Меншиков основал традиции прятать неправедные доходы в зарубежных банках. Правда, доступа к своим банковским счетам он до самой смерти получить уже не смог.
Закончил свою историю великий взяточник в глуши, в Тобольской губернии. Забавно, на месте поселения он выстроил небольшую церковь, где по воскресеньям призывал прихожан не брать подношений.
Сколько стоит благосклонность императрицы
Анна Иоанновна предстает из исторических хроник как очень плохая государыня с тяжелым характером и склонностью к низкопробным развлечениям. Придворным при ней удержаться было трудно, и единственным, кто долгие годы оставался приближенным к императрице, был Эрнст Иоганн Бирон. Будучи остзейским немцем, к судьбе приютившей его страны Бирон оставался абсолютно равнодушным. А вот к своему благосостоянию относился весьма трепетно. Именно к фавориту царицы шли государственные деятели высших рангов, желая получить одобрение Анны Иоанновны на свои «прожекты».
Разумеется, с пустыми руками к Бирону никто не являлся. Одобрял фаворит не только денежные подношения, но и взятки лошадьми либо сопутствующей им амуницией. При дворе была конюшня, где содержалось 379 чистокровных лошадей.
Обслуживающего персонала было больше, чем животных: 393 человека. А в списке амуниции значились серебряные позолоченные стремена с яхонтами и алмазами и турецкое седло, украшенное изумрудами.
Проворачивал Бирон и собственные делишки, если его стимулировали финансово. Так, благодаря фавориту императрицы русско-французский союз так и не был заключен.
За способствование такому развитию сценария Бирон получил 200 тысяч талеров. Немалую сумму отсыпали ему англичане за разрешение транзитной торговли с Востоком без уплаты пошлин. Россия от этого понесла просто грандиозные убытки, а состояние Бирона выросло почти наполовину. Бирон также имел обыкновение посылать русские войска на помощь другим странам безвозмездно – для казны, но не для собственного кошелька.
Со смертью Анны Иоанновны дела Бирона постепенно пришли в упадок. Очень недолгое время он пробыл регентом, затем был арестован, осужден и приговорен к четвертованию. Однако бывшего фаворита все же помиловали и отправили в ссылку, опять же с изъятием имущества. В ссылке он пробыл достаточно долго, пока на трон не сел Петр III. Этот царь был поклонником всего германского, так что вернул немца Бирона ко двору.
Судья-мздоимец
Как показывает история, не обязательно пользоваться покровительством монархов, чтобы улучшать свое благосостояние. Это убедительно доказал московский судья и воевода Леонид Плещеев. Он создал целую шпионскую сеть, негласно выяснявшую степень обеспеченности горожан, после чего порученцы Плещеева составляли доносы в Земский суд на особо богатых членов общества. Обвинения выставлялись по тяжелым преступлениям, из которых воровство в крупных масштабах было самым простым. Чаще кляуза доносила об убийстве, богохульстве, государственной измене. Если бы по таким обвинениям дело дошло до суда, несчастных ждала казнь, причем не самая быстрая. Без взятки выйти из узилища было невозможно.
К неумеренному мздоимству добавилось возмущение новым налогом – с меда, соли и вина. К его появлению тоже приложил руку Плещеев. В начале лета 1648-го, когда царь возвращался с моления в лавре, его остановила внушительная толпа. Люди молили государя сменить Плещеева на более «доброго» человека. Монарх пообещал им это; возможно, тем бы дело и закончилось, если бы сторонники земского судьи не вступили в перебранку с толпой и не пустили в ход нагайки.
Страсти разгорелись, и появилась реальная вероятность масштабного бунта – в защитников судьи полетели камни, и толпа преследовала придворных до самого царского дворца с требованием выдачи злодея Плещеева. Дабы предотвратить мятеж, судью повели на казнь, однако разъяренный народ буквально вырвал нечестного чиновника из рук охраны и палача, забросал его камнями, а труп был раздет, протащен по центральным площадям и затоптан.
Священник, дипломат, взяточник
Не стоит думать, что взяточничество – исключительно национальная прерогатива. Другие страны в этом плане буквально наступают на пятки – та же Франция, к примеру.
Если Меншиков сначала был коррупционером, а после переквалифицировался в монахи, то Шарль Морис де Талейран-Перигор повторил его путь с точностью до наоборот. Сначала он был рукоположенным священником, но по распоряжению папы римского лишился сана за революционную деятельность. Мало того, француза еще и отлучили от церкви. Для богобоязненных людей того времени это был сущий кошмар, однако Талейран относя к анафеме достаточно спокойно, сменив духовную деятельность на дипломатию.
В этом качестве бывший священник продержался очень долго. За свою жизнь он присягал 18 правительствам. Он внес существенный вклад в переворот, результатом которого стало восхождение Наполеона на престол. Талейран был министром иностранных дел при Корсиканце, тот же пост сохранил при Людовике XVIII, не утратил его и во время правления Луи-Филиппа.
Отвечая за внешнюю политику, дипломат не стеснялся брать деньги от враждебных государств, вредя интересам Франции. В 1804-м он «вел дела» с Австрией, в 1808-м, накануне войны, – с Россией. За «вспомоществование» он докладывал обеим разведкам о секретных планах Наполеона. Когда же война 1812 года закончилась полным разгромом войск Бонапарта и русские взяли Париж, Талейран учтиво предоставил свой дом под резиденцию Александра I. Само собой, не бесплатно.
На торговле информацией дипломат заработал больше 16 млн франков. Когда он скончался, парижане любопытствовали, сколько Талейрану заплатили за то, чтобы он умер.
Евнухи тоже любят деньги
В богатой истории китайских императоров десятый из династии Мин по имени Чжэндэ прославился не своими деяниями, а отношением к своим обязанностям. Он откровенно тяготился троном и предпочитал бродить по городу, переодевшись незаметным купцом. Этакий китайский Гарун аль-Рашид. А для того, чтобы его отлучки были менее заметны для придворных, император приблизил к себе евнуха из бедных, Лю Цзиня, ставшего двойником правителя.
Лю Цзинь не растерялся и занялся собственным обогащением. Лишь за то, чтобы встретиться с императором, чиновники и просители должны были «дать на лапу» предприимчивому евнуху несколько тысяч в золоте. Однако теплое место вызывает зависть. Другой евнух захотел занять место Лю Цзиня и сумел убедить Чжэндэ, что тот готовит против правителя заговор. К двойнику был послан отряд, который конфисковал 251 млн унций серебра и удостоверился в том, что евнух отгрохал себе дворец круче императорского. «Заместитель» был казнен, а его состояние перешло к Чжэндэ.
