Королева цыганского романса, имя которой гремело в 20–40-х годах прошлого столетия, прожила долгих сто лет. Ее боготворили, потом заставляли «осоветить» репертуар, а после отказа надолго запретили выступать. Позже вообще позабыли, и лишь на закате века вспомнили снова.
Легенда ее жизни
7 сентября 1899 года в фортепиано, стоявшем в ростовской музыкальной мастерской, лопнула струна. Беспокойный трепещущий звук долго удерживался в воздухе, предрекая необычайную судьбу появившейся в тот день на свет малышке – младшей дочери Даниила и Софьи Ливиковых Беллочке. Отец новорожденной служил мастером по театральным шляпам, а мать имела редкую профессию постижера – изготавливала накладные бороды, усы и парики в том же ростовском театре.
Любопытно, что у великой певицы – неразбериха с годом рождения. Значительную часть жизни Юрьева утверждала, что дата, указанная в паспорте – 1902 – верна, и лишь накануне своего столетнего юбилея призналась, что в начале карьеры убавила себе три годочка.
Следует отметить, что родители, невзирая на причастность к театральному миру, ненавидели лицедейство и потому видели свою младшенькую только в образе врача.
Несмотря на это в доме Ливиковых постоянно пели – и четыре девочки, и отец. Намного позже биографы певицы признают, что необычайный низкий тембр ее голоса с неповторимыми гортанными интонациями перешел ей по наследству от требовательного родителя. А вот миловидность и легкость она унаследовала от матери.
Вместе с тем жизнь не переставала подавать знаки. Семейное поверье гласит, что к пятилетней Беллочке как-то раз на улице пристала цыганка, напророчившая: «Сама цыганкой станешь. Монисто золотое, бриллиантовые кольца наденешь, королевой назовут, на трон посадят. Жених по жизни на руках понесет».
А когда девочка достигла своего 16-летия, родители окончательно лишились веры устроить ее врачебное будущее. По этой причине они даже не стали возражать против предложения соседа, скрипача симфонического оркестра, организовать ее первое публичное выступление в ростовском городском саду. Тогда Белла, исполнив три народных песни, была впервые ошеломлена своим успехом.
Непохожая на других
Вдохновенная первым триумфом, 17-летняя Изабелла, сопровождаемая матерью, отправилась в Петербург, к старшей сестре Анне, обучавшейся там по классу фортепиано. Благодаря ей юная провинциалка и попала на прослушивание к профессору консерватории, который, услышав талантливую девушку, пришел в абсолютный восторг, заявив, что эстрада – ее призвание и ей необходимо незамедлительно разучить несколько песен и можно начинать концертную деятельность. На недоуменный вопрос старшей сестры, сумеет ли младшая зарабатывать этим на хлеб, профессор воскликнул: «С маслом!» И оказался прав.
Уже в 18 лет юная певица впервые ступила на профессиональную сцену московского кинотеатра «Колизей» и из Беллы Ливиковой превратилась в Изабеллу Юрьеву.
Примечательно, что столичная публика приняла ее сразу и безоговорочно. Сплетение удивительного сильного голоса, трогательной искренности и превосходного прирожденного вкуса не только моментально заворожило слушателей, но и легло в основу ее пожизненного прозвища – Белая Цыганка.
Картина кисти Рафаэля
Однако судьбоносной для начинающей певицы стала встреча со знаменитым питерским импресарио, носившим фамилию Рафаэль, которая состоялась в 1924 году в «Эрмитаже» и после которой с Изабеллой и еще несколькими счастливчиками были заключены довольно серьезные по тому времени контракты – по 15 рублей за концерт.
Cпустя 50 лет в одном из интервью Изабелла Юрьева так описала свой дебют в Северной столице: «Я вышла на сцену в черном бархатном платье с длинной ниткой жемчуга. Пела строго, очень деликатно. Одну песню исполнила, вторую, третью… Слышу – захлопали. И давай наперебой приглашать: «Я беру ее», «Нет, я беру ее…» Вдруг поднимается интересный мужчина и, что называется, ставит точку: «Позвольте, я возьму ее к себе». Это был Иосиф Аркадьевич Аркадьев – директор театрального треста, мой будущий муж».
Молодой преуспевающий юрист Иосиф Эпштейн, взявший в угоду того времени фамилию Аркадьев, после встречи с юной Беллой забросив свою карьеру и став «личным администратором известной певицы», начал ездить с ней по гастролям и писать ей песни. А в 1925 году они поженились и прожили в счастливом браке более 46 лет.
А пока, обладая острым чувством опасности и видя сгущавшиеся тучи над исполнителями «легкого жанра», муж уговаривает Юрьеву отправиться в свадебное путешествие в Париж. А может, как утверждают некоторые биографы, он просто хотел уберечь ее от нескончаемых ангажементов и надоедливых поклонников.
Прожив, наслаждаясь жизнью, год во французской столице, супруги именно в этом городе любви стали родителями. Примечательно, что их единственный сын Володя из-за многочисленных пробок на дорогах по пути в русскую клинику Нейн вынужден был родиться прямо в такси. Новоиспеченная мать, увидев голую попу новорожденного, только и сумела произнести: «Укройте его, он же простудится».
Пришлось завернуть младенца в ее котиковую шубу. Несмотря на материнские хлопоты, Юрьева безумно тосковала по родине и часто вспоминала народную любовь и овации восторженной публики. По этой причине она категорически отвергла приглашение в легендарную «Олимпию», отказалась от щедрой помощи состоятельных французских родственников мужа и уговорила его в 1926 году вернуться домой, в Россию. Обет молчания
Вернувшись в Москву, молодой семье пришлось столкнуться с коммунальным бытом и железной властью первого в мире рабоче-крестьянского государства. Первоначально им довелось тесниться впятером в 16-метровой комнате вместе с сестрой и ее мужем. Однако квартирный вопрос довольно быстро разрешился – после того как Иосиф Аркадьевич получил предложение возглавить парфюмерный трест «ТЭЖЭ».
С переходом на новую работу отца семейства, согласно точной формулировке вождя народов, жить стало лучше, жить стало веселее, и Изабелла решила вновь вернуться на сцену. А для того чтобы обеспечить ей максимально комфортные условия, чуть подросшего сына отправили в Ленинград. Вскоре оттуда пришла трагическая весть: мальчик умер, прожив год и два месяца.
Видя безмерное горе супруги, Аркадьев убедил ее хотя бы на время уйти с эстрады. И Изабелла, поддавшись на уговоры и дав прощальный концерт в Большом театре, согласилась сделать паузу в своем творчестве, которая растянулась на целых восемь лет. А чтобы скрасить боль от потери сына и тоску по сцене, Иосиф Аркадьевич постарался превратить жизнь жены в подобие сказки.
В 1931 году он получает квартиру в Трехпрудном переулке, в том же доме, где прежде проживала Марина Цветаева. Под Воскресенском, используя собственный проект, строит двухэтажную дачу с шестью балконами и обширной террасой. А спустя пять лет приобретает у знакомого иностранца золотистый «крайслер», аналог которого был лишь у наркома НКВД Ежова. Юрьева любила вспоминать, что когда они виделись в пути, то салютовали друг другу.
Такие люди не должны стареть
Окруженная заботой и вниманием певица все равно скучала по сцене. И Аркадьев был вынужден признать неизбежность ее возвращения. Он даже сочинил для жены ряд новых песен. А начавшаяся вскоре Великая Отечественная война дала возможность Изабелле «реабилитироваться» как певице. Начиная уже со второго ее дня Юрьева стала выступать с концертами на вокзалах и мобилизационных пунктах.
Эта, казалось бы, избалованная любовью и роскошью женщина в жизни оказалась на удивление мужественным человеком. Не страшась обстрелов и не боясь лишиться голоса, она неоднократно вместе с фронтовой бригадой участвовала в выступлениях на Карельском фронте и в Сталинграде. Только в блокадном Ленинграде, несмотря на жуткий мороз и отсутствие отопления в концертных помещениях, без микрофона Изабелла дала 106 концертов.
Выступала она и после окончания войны. Правда, следует признать, что к этому времени безоблачная пора романсов стала сходить на нет. В 1965 году в Ленинградском театре эстрады состоялся финальный концерт Изабеллы Данииловны. Публика была шокирована, насколько безраздельно владела залом стоящая на сцене статная моложавая женщина с восхитительным голосом.
«Я хотела остаться в памяти современников молодой, красивой и…желанной. О сделанном я никогда потом не сожалела», – позднее откровенно сознавалась журналистам великая актриса. А спустя шесть лет, с уходом из жизни безмерно ее любящего и заботливого Аркадьева, мир великой певицы, казалось, рухнул.
Королева старинных романсов оказалась совершенно беспомощной в реальной жизни: она так и не сумела научиться пользоваться газовой плитой, ходить за хлебом и готовить себе еду. Да и большая часть знакомых в ту пору практически забыла о ней. Для нее наступил тот печальный отрезок жизни, про который очень метко высказалась Фаина Раневская: «Одиночество – это когда есть телефон, а звонит будильник».
Зато когда в начале 70-х годов вновь начали интересоваться романсом, к Юрьевой, опережая друг друга, кинулись корреспонденты с фотокорами и режиссеры с операторами. О ней стали писать, ее приглашали на радио.
В 1999 году в связи со 100-летним юбилеем Изабелла Даниловна была отмечена орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. А за несколько лет до этого ей было присвоено звание народной артистки России. Это были ее первые и единственные государственные награды за такую длительную и насыщенную событиями жизнь. 20 января 2000 года Изабеллы Даниловны Юрьевой не стало.
