Будучи «знаменем соцреализма» и пребывая в рядах популярных детских литераторов, Леонид Пантелеев выделяется среди них своей нестандартной биографией. По официальным данным он считался выходцем из гущи пролетарского народа, беспризорной сиротой, которую вырастила и воспитала советская власть. В действительности он был совсем не таким.
Сын «врага народа»
Алексей Еремеев (а именно таковы истинные имя и фамилия знаменитого писателя) был сыном казачьего офицера, участника русско-японской войны, отмеченного за заслуги перед Отечеством орденом Святого Владимира с мечами и бантом и благодаря этому автоматически получившему статус дворянина. Вместе с тем чуть позже унаследовавший семейный бизнес Еремеев-старший успешно торговал лесом.
В дальнейшем, рассказывая о детстве, Пантелеев признавался, что между ним и отцом никогда не было душевного родства и необходимого взаимопонимания. Он обращался к родителю на «Вы» и побаивался в разговоре сказать что-нибудь лишнее. Но, несмотря на это, его образ, не светлый и теплый, а по-настоящему рыцарский, образ человека чести и достоинства, автор пронес через всю жизнь.
Более сильное влияние на будущего писателя в детские годы оказала его мать, Александра Васильевна, происходившая из зажиточной купеческой среды. Она, как признавался позднее литератор, стала для своих детей не только самым добрым и задушевным другом, но и первым наставником в вере. Благодаря ей Алексей с раннего возраста пристрастился к чтению, а начиная с 9 лет вообще увлекся сочинительством приключенческих рассказов и волшебных сказок, за что среди домашних заработал прозвище «Книжный шкаф».
Налаженная и достаточно обеспеченная жизнь была разрушена с началом Первой мировой войны. Сначала из семьи ушел отец, оставив на произвол судьбы жену с тремя детьми. Затем грянула революция, перевернувшая прежнее существование с ног на голову. В 1919 году отец был арестован и расстрелян чекистами.
По этой причине Алеша, учившийся во 2-м Петроградском реальном училище, так и не смог закончить образование, будучи отчисленным как сын «врага народа». После этого матери, чтобы уберечь жизнь и здоровье детей, пришлось постоянно менять места жительства, переезжая то в Ярославль, то в Мензелинск, то в деревню Чельцово.
«Рождение» Леньки Пантелеева
Голод и безденежье заставили юношу скитаться в поисках быстрого заработка. Однако это в большинстве случаев ничем хорошим не заканчивалось. Он работал носильщиком на вокзале, выращивал овощи на близлежащей ферме, пробовал торговать на рынке. Но поначалу его обокрали, а затем и самого научили воровать. Разумеется, подобное времяпрепровождение не могло не закончиться знакомством с представителями уголовного розыска и милицией.
Собственно, в те годы ровесники и прозвали Алексея за безрассудный норов и отчаянные выходки Ленькой Пантелеевым, сопоставляя его с известным вором в законе того времени. Юноша не протестовал, так как по тем временам попасть в разряд бандитов было куда спокойнее, нежели обнародовать «буржуйские» корни.
Правда, в конечном итоге лихое и разгульное поведение привело к тому, что новоявленный Леонид Пантелеев угодил в петроградскую комиссию по делам несовершеннолетних, а уже из нее был направлен в Школу социально-индивидуального воспитания имени Достоевского. Это необычное учреждение через некоторое время превратится в легендарную «Республику ШКиД».
Попавшие сюда со всей страны беспризорники или оставшиеся без родительской опеки ребята, склонные к разбою или грабежу, изучали различные учебные предметы и иностранные языки, писали стихи, организовывали песенные конкурсы и ставили спектакли, осваивали журналистское и редакторское дело.
Любопытно, что практически каждый учащийся издавал собственный журнал или стенгазету с индивидуальным оформлением. «Кто поверит теперь, – было написано позднее в одной из глав «Республики ШКиД», – что в годы войны, голодовки и бумажного кризиса в шкидской республике с населением в 60 человек выходило 60 периодических изданий – всех сортов, типов и направлений».
Необычная республика
И хотя Еремеев-Пантелеев провел в ШКиДе всего пару лет, спустя время он признавался, что в этих стенах он и обрел небывалый запас жизненных сил и повстречал людей, дружба с которыми скрасила не один печальный год его жизни. Самым же верным и преданным, без сомнения, был Григорий Белых – предстоящий соавтор ставшей знаменитой повести.
Он так же рано остался без отца, а мать, постоянно занятую на нескольких работах, Гриша видел крайне редко. Похожие житейские истории сблизили двух беспризорных мальчишек, которые окончив школу, сбежали в Харьков и там поступили на актерские курсы. Впрочем, их оседлая жизнь продлилась недолго.
Спустя несколько месяцев неугомонные ребята снова отправились бродяжничать.
Проскитавшись несколько лет, друзья в 1926 году возвратились в Ленинград, где у них и возникла идея написать сборник историй о дорогой сердцу школе. Всего было задумано 32 истории с интересными и забавными сюжетами. При этом первые 16 глав писал Белых, а оставшиеся – пришедший в школу немного позднее Пантелеев.
В результате появился литературный труд, в полной мере вобравший в себя неповторимый колорит, царивший в этой необычной школе и представлявший собой смесь взрывного, безудержного и нескончаемого веселья. На страницах книги ее герои, молодое поколение мальчишек, на которых государство поставило крест и списало со счетов, демонстрировали себя активными, творческими, жаждущими знаний и требующими к себе уважения как к равным.
Но самое интересное было то, что каждый из действующих персонажей существовал в реальной жизни. Максим Горький, прочитав «Республику ШКиД», восторженно рекомендовал ее к прочтению коллегам-литераторам. Особенно ему понравился образ директора школы Виктора Николаевича Сороки-Росинского, Викниксора, который был назван им «новым типом педагога» и «монументальной и героической фигурой».
И даже в одном из писем к лидеру советской педагогики того времени Горький отметил, что Викниксор «такой же герой и страстотерпец», как и сам Макаренко. Однако Антон Семенович воспринял книгу в штыки, усмотрев в ней только лишь «добросовестно нарисованную картину педагогической неудачи» и слабости в работе Сороки-Росинского. Под негласным запретом
Успех «Республики ШКиД» открыл молодым авторам двери в советские литературные круги и способствовал знакомству с такими профессионалами как Шварц, Маршак, Олейников. Вначале 30-х из-под пера начинающих соавторов вышло еще несколько очерков, фельетонов и рассказов. А затем началась черная полоса.
В 1936 году по доносу, написанному мужем сестры, был безвинно арестован и осужден на три года Григорий Белых. Леонид Пантелеев, опекая оставшихся в одиночестве молодую жену и маленькую дочь друга, обходил все инстанции и даже написал самому Сталину. Но это не принесло никаких результатов. Да и сам Гриша в письмах попросил товарища не хлопотать о его дальнейшей судьбе: тюремные врачи обнаружили у него вторую стадию туберкулеза.
Не дожив до 30 лет, прежний беспризорный воришка и превосходный автор умер в тюремном лазарете НКВД. А «Республика ШКиД» была на долгое время изъята с книжных полок. Сам же Леонид Пантелеев, произведения которого на тот момент издавались уже значительными тиражами, оказался под негласным запретом за то, что не захотел предать своего друга, убрав его имя как соавтора произведения.
Положение Еремеева-Пантелеева значительно ухудшилось с началом Отечественной войны, особенно после того, как властями было принято решение о выселении его из Ленинграда. С этой целью писателю, на тот момент находившемуся в списке неблагонадежных, перечеркнув штамп о прописке и испортив тем самым паспорт, выдали предписание о немедленной депортации.
Не желая покидать родной город, литератор вынужден был перейти на нелегальное положение. Однако к марту 1942 года, пытаясь выжить в блокадном городе без продуктовых карточек, он совсем обессилел. Врач скорой, приехавший на вызов соседей, поставил Леониду Ивановичу неутешительный диагноз – дистрофия III степени и парез конечностей.
От голодной смерти Пантелеева спасла главврач больницы на острове Каменный и узнавший о плачевном состоянии собрата по перу Самуил Маршак, который при помощи Александра Фадеева добился, чтобы больного писателя вывезли из блокадного города в тыл.
Р.S.
Возвращение в литературу было для Еремеева болезненным и мучительным. И произошло оно только после смерти Сталина при поддержке Чуковского и Маршака. Писателя даже несколько раз наградили орденами по случаю юбилеев. А он, получив награду и отказавшись от казенной машины, непременно шел в храм, на исповедь.
Православной была и его жена, красивая и темпераментная грузинская писательница Элико, подарившая 48-летнему мужу дочь Машу. Но, к сожалению, их жизнь сложилась драматично: после перенесенного гриппа у дочери обнаружили нейроинфекционное заболевание, которое привело ее в нервно-психиатрическую клинику. А чуть позже от остановки сердца умерла и жена.
