Гуанчи: голубоглазые гиганты

В далеком XIV столетии черноволосые и смуглые испанцы подошли на двух кораблях в райским островам, лежащим в 115 км от северо-западных африканских побережий. Мы их знаем под названием Канарские. Европейцы быстро обнаружили, что острова обитаемы, и были поражены обликом коренного населения. Они ожидали встретить чернокожих низкорослых дикарей наподобие тех, что обживали недалекий континент, а увидели светловолосых голубоглазых великанов, пусть и облаченных в окрашенные козьи шкуры.

Позже выяснилось, что аборигены называют себя гуанчами, и с ними связано огромное количество загадок, не разгаданных до сегодняшнего дня.

Странный язык

Гуанчи не имели речи в общепринятом представлении. У них не было слов, выстроенных в предложения, скорее, беседа напоминала птичье пересвистывание. Однако это были не отдельные сигналы, а именно язык, на котором туземцы могли вести длительные беседы на любые темы. И слышали друг друга на расстоянии в полтора десятка километров.

Примечательно, что при близком общении гуанчи звуки не произносили, а просто шевелили губами – и великолепно понимали сказанное. Кстати, пришельцев гуанчи считали немыми, поскольку те свистеть не умели.

У островитян была легенда, объясняющая появление их странного языка. Согласно ей, их племя за что-то сурово наказал правитель. Вроде как их оболгали или подставили другим образом. Наказание заключалось в отрезании языков и ссылке на остров. Необходимость общения между членами племени привела к изобретению свистящего языка.

Современные лингвисты сравнивали «птичий щебет» со всеми известными языками Земли, в том числе и мертвыми. Но никаких близких к сильбо гомеро наречий ученые обнаружить не сумели. Нынешние жители Канарских островов периодически удивляют туристов, пересвистываясь друг с другом. Они уверяют, что язык гуанчей не исчез, а достался по наследству их далеким потомкам. Однако насколько это является правдой, сказать уже трудно.

Загадка мореплавания

Любой народ, живущий возле большой воды, изобретает свою разновидность плавательного средства. Хотя бы примитивную лодку или плот. Но не гуанчи. До появления на островах европейцев они мореходства не знали. При этом воды этот народ не боялся: по свидетельствам испанцев, первыми наткнувшихся на Канары, плавали гуанчи как рыбы.

Не имеет ответа и вопрос, откуда на островах взялись собаки и домашний скот – овцы, козы, свиньи, и домашние, и одичавшие. Кто-то должен же был доставить сюда животных?

Исследователи выдвинули предположение, что гуанчи избегали мореплавания в связи с тем, что их далекие предки стали жертвами какого-то катаклизма, связанного с океаном. Выжившие в катастрофе стали из уст в уста поколениями передавать требование держаться от большой воды подальше. Объяснение вполне разумное, и оно дало основание для выдвижения одной из самых любопытных версий происхождения гуанчей: они могли быть потомками атлантов-пастухов, сумевших спастись, когда легендарная Атлантида уходила под воды.

Косвенное подтверждение этой гипотезы имеется и в легендах самих островитян. До прибытия европейцев они считали, что являются единственными людьми на планете, выжившими после глобальной катастрофы.

Немного о мумификации

Своих мертвых гуанчи хоронили в пещерах, предварительно мумифицировав. И их манипуляции разительно напоминали способы мумифицирования в других краях. Специалисты считают, что именно так готовили фараонов к загробной жизни в Древнем Египте времен XXI династии. Эллиот Смит довольно подробно восстановил весь процесс. Труп вскрывался, из него вынимались внутренности, полости промывались сильно соленой водой. В качестве бальзамирующего состава использовалась смесь сосновых смол, животного жира (чаще всего овечьего), перетертой в крошку пемзы, древесины с кустов брессос.

Затем будущая мумия две недели сушилась на солнце, заворачивалась в обработанные шкуры, стягивалась ремнями и клалась в пещеру, выбранную для захоронения. Поскольку в гротах температура не меняется, а влажность низкая, мумии великолепно сохранились до тех времен, когда их смогли изучить археологи.

В других местах островов для мумификации использовались ароматные травы. И вот странно: такие же составы применялись для сохранения умерших инками. Мало того, в пещере Такоронте на Канарах нашли тело старой женщины, сидящей в той же позе, в какой хоронили мумии те же индейцы. А на некоторых мумиях археологи обнаружили сандалии, идентичные тем, что изображены на статуе племени майя из Чичен-Ица.

Каким образом традиции других стран попали к изолированным от всего мира гуанчам? Сами они, как уже сказано, мореплавателями не были, а инки барражировали только вдоль эквадорских и перуанских побережий.

Наскальная письменность

По оценкам ученых, гуанчи на момент обнаружения островов европейцами находились на неолитическом уровне развития. На этой стадии у человечества письменность отсутствует, она возникает в период, называемый предцивилизацией. Однако на Канарских островах, а именно на самом западном из них, имеются наскальные рисунки с прослеживающейся письменностью. В ней обнаружена некая общность с нумидийским и финикийским письмом; другие исследователи проводили параллели с письменностью древней Ливии. Определенное сходство найдено и с письмом туарегов. Однако расшифровать знаки пока не получилось и вряд ли когда-нибудь получится: чересчур мало сохранилось образцов.

Интересно было бы не только узнать, что хранят загадочные надписи, но и выяснить, кто их сделал: если бы было можно установить, чьего авторства письмена, то стало бы ясно, откуда на островах взялись светловолосые гиганты. Сами гуанчи на это были не способны, во всяком случае, на том уровне развития, на каком их застали испанцы. Может быть, предки островитян относились к более развитой цивилизации, погибшей в катаклизме. В таком случае гуанчи заметно деградировали, потеряв знания предыдущих поколений.

Бытовые подробности

Гуанчи жили преимущественно в пещерах – естественных и вырубленных самостоятельно. Но встречались и примитивные строения, сооруженные преимущественно вокруг святилищ. Источником пропитания у островитян было скотоводство и земледелие, плуги для которого изготавливались из рогов коз. Огонь они добывали трением, железо им было незнакомо, поэтому ножи, топоры и наконечники копий изготавливали из обсидиана. Не была оставлена без внимания и охота: дичью являлись птицы и крупные ящерицы. Рацион аборигенов дополняли собираемые плоды и рыба, вылавливаемая на мелководье.

Семейная жизнь на разных островах организовывалась по-своему. К примеру, гуанчи Гран-Канарии предпочитали моногамные отношения, у аборигенов с Йерро (в другом произношении Ферро) были популярны гаремы, а островитяне с Лансарота практиковали полиандрию: женщина имела троих мужей, каждому из которых на исполнение обязанностей отводилось по месяцу.

Нетривиальной была у гуанчей и карательная система. Точно известно, что за убийство казнили не нанесшего смертельный удар преступника, а самого близкого ему человека. Вероятно, предполагалось, что наказанный будет сильно страдать, и для него было бы легче умереть лично. С другой стороны, как это обеспечивало отсутствие рецидивов преступления – непонятно.

Особой славой пользовались собаки, которых сумели вывести островитяне. Они отличались просто потрясающими размерами, крайне злобным нравом и глазами навыкате. Порода называлась «бардино»; ее представители участвовали в селекции современных мастиффов (заметим, куда более мелких, нежели собаки гуанчей). Потомки бардино не исчезли вместе белокожими великанами. Их до сих пор много на всех Канарских островах.

Истребление гуанчей

Островитяне с Канар уникальны не только своей внешностью и культурными загадками. Несмотря на немногочисленность и обособленность, они сумели 134 года противостоять попыткам колонизации. От первых испанских захватчиков остались свидетельства о физических качествах гуанчей. Путешественники описывали их как людей быстрых, обгоняющих лошадей, и невероятно сильных – даже женщины были способны справиться с вооруженным мужчиной (и не одним). Якобы гуанчи могли перепрыгнуть пропасть, перед которой пасовали даже обученные кони. Правда ли это – кто знает. Но столь долгое противостояние колонизаторам с огнестрельным оружием остается еще одной загадкой островитян.

История их уничтожения началась в 1360-м. Аборигены, увидевшие подходящие к архипелагу корабли, забросали их камнями, а тех, кто высадился на берег, взяли в плен. Напуганные испанцы подняли якоря и убрались прочь. С пленными гуанчи обращались без излишней жестокости: у них было принято гуманное отношение к поверженному противнику.

Через 40 лет острова решил колонизировать нормандец де Бетанкур. Это удалось только частично: он захватил лишь Лансароте. Сопровождавший его монах оставил записки, в которых назвал гуанчей решительными и безжалостными, убивающими своих пленников. Вероятно, миролюбивым островитянам надоели попытки захватов, и они озлобились.

Еще позже на архипелаг стали совершать регулярные набеги испанцы. Коренное население сопротивлялось отчаянно; хроники описывали, что гуанчи сражались остервенело и сдавались лишь когда видели шанс спасения для детей и женщин. И то крайне редко, предпочитая спрыгнуть в пропасть.

Но силы были слишком неравными. Топоры и копья – слабый аргумент против пушек. Гуанчей просто истребили: на Гран-Канарии из 14 тысяч человек осталось лишь шесть сотен. Последним был захвачен Тенерифе. И то он покорился не до конца: аборигены вели партизанскую войну до 1495-го. Испанцы были так злы на долгое сопротивление, что уничтожали даже обнаруженные захоронения островитян.

Выживших в бойне гуанчей в большинстве своем продали в рабство. Немногие оставшиеся на островах по примеру вождей стали христианами и с годами растворились среди французов и испанцев. Уникальная культура исчезла, оставив лишь обрывочные традиции в сельском хозяйстве и множество вопросов историкам с антропологами.

Впрочем, современные обитатели Канарских островов уверены, что в их жилах по-прежнему течет кровь белокожих великанов. Пусть и очень разбавленная.