Ученые считают, что время рекордов закончилось
Спортивные состязания с древних времен привлекают всеобщее внимание. Даже абсолютно далекий от физкультуры человек с интересом следит за теми, кто не ленится нагружать свои мышцы, делая это профессионально. И восхищается, когда предыдущий рекорд оказывается побитым. Но сегодня многие ученые утверждают, что скоро подобная радость окажется под большим вопросом.
Атлеты уже вплотную подошли к рубежу, который человеческий организм преодолеть не в состоянии. И если, к примеру, гениальный бегун Усэйн Болт сможет улучшить достигнутый им же результат, это будет последний рекорд в беге на короткие дистанции. Стометровка за 9,58 секунды – это почти предел. Биологи считают, что на пару сотых секунды время сократить еще теоретически можно, но это все. Дальнейшее улучшение возможно только за счет допинга. Но, скорее, не медикаментозного, а генетического.
С точки зрения физиологии
На уровне подсознания ясно каждому: человек не может бежать со скоростью спортивного автомобиля. Просто потому, что он живой, и тело налагает ограничения на физическую активность. В клетку для ее сокращения должен попасть кальций; она может пропустить только определенное его количество. Да и кислород кровью транспортируется исключительно в ограниченном объеме. И эту пропускную способность искусственно увеличить пока невозможно.
В 2008 году биолог из США Марк Денни подробно изучил и описал все факторы, влияющие на скорость бега у животных.
Исследовательской базой ему послужили состязания, в которых годами и столетиями ставились все новые и новые рекорды. А именно – легкая атлетика, собачьи бега и скачки. Ученый считает, что время рекордов закончилось, просто потому, что «выше головы не прыгнешь».
Денни указывает, что максимальная скорость лошадьми достигнута еще в 70-е годы прошлого века. Во всяком случае, быстрее, чем тогда, лошади на скачках Тройной короны уже не бегут. И это притом что в их селекцию, выездку и тренировки ежегодно вкладываются многие миллионы долларов. Биолог утверждает, что гипотетически можно вывести более скоростную лошадь, однако рекордов она не побьет, поскольку у нее просто сломаются ноги.
Некоторые виды спорта уже явно достигли своего потолка. К ним Марк Дэнни относит женскую легкую атлетику: большинство рекордов 80-х годов ХХ века так и остались непобитыми. Рекорд в марафоне, поставленный Паулой Редклифф, биолог считает близким к предельному. Мужчины-марафонцы, вероятно, еще будут «расти». Во всяком случае, Денни считает, что последний результат может быть улучшен на две, возможно, даже три минуты. А вот спринтеры новых достижений уже не покажут.
Впрочем, с такой точкой зрения согласны не все. В частности, профессор Питер Ваейанд выразил мнение, что бегуны еще смогут удивить зрителей. Правда, так подробно, как Денни, он свою позицию не аргументировал.
Старые «добрые» способы
Во все времена люди старались любыми способами повысить свои шансы на победу в спортивных состязаниях. Имеются основания считать, что увеличивающие работоспособность организма вещества применялись еще до того, как греки придумали Олимпийские игры.
А уж после этого знакового момента стимуляторы использовались многими участниками соревнований. Сохранились записи, согласно которым для улучшения своих результатов бегуны в больших количествах ели кунжутные семена: считалось, что от них повышается выносливость. Борцам перед поединком предписывалось съесть 10 фунтов (!) мяса молочного ягненка и запить его вином, сдобренным стрихнином.
В качестве допинга в давние времена принимались самые разные травы, поедались семенники и печень животных, пилась их кровь. Некоторые пытались поднять боеспособность спортсменов заговорами и амулетами. Трудно сказать, можно ли их считать допингом, но все же…
Стимуляторы были широко распространены среди вавилонян и древних египтян: непрерывные войны требовали повышенной боеспособности солдат, а престиж государства нуждался в обязательных победах на соревнованиях.
В Европу практика допинга пришла с завоеваниями Македонского, а позже – Римской империи. У индейцев стимуляторами чаще всего были определенные растения – сарсапарилла, кока, пейотль. В современном мире стимуляторы долгое время считались обыденным явлением, на которое внимания обращалось не много. И это притом что порой допинг приводил к смерти спортсмена. Так, в 1886-м на велогонках из-за применения стимуляторов умер британец Линтон, участвовавший в соревнованиях на трассе Париж – Бордо.
Только в начале прошлого века со стимуляторами начали бороться. Первым инициатором антидопинговой кампании стала Международная легкоатлетическая федерация, запретившая подстегивающие вещества в 1928-м. Вскоре к ней присоединились и другие интернациональные организации. Однако многого добиться им не удалось: система контроля над приемом стимуляторов отработана не была.
К концу ХХ столетия борьба с допингами стала всемирной. В обществе сложилось устойчивое мнение, что применение стимуляторов неспортивно, ведь они дают искусственное преимущество. К тому же смерти на Олимпийских играх выглядели весьма скандально. В 1952-м использовавшие фенамин конькобежцы были вынуждены прибегнуть к медицинской помощи, в 1956-м та же ситуация сложилась с велосипедистами. А после гибели велогонщика Курта Йенсена в 1960-м за борьбу со стимуляторами взялись всерьез. На следующих же Олимпийских играх, проходивших в 1964-м в Токио, у спортсменов брались пробы на все известные в то время виды допинга.
Список запрещенных для спортсменов препаратов растет с каждым годом. Однако фармакологическая промышленность развивается стремительно, и каждые международные соревнования сопровождаются минимум одним (а чаще – несколькими) допинговыми скандалами.
Что интересно, тот же Денни считает, что даже с допингами, применяемыми массово, рекорды все равно скоро закончатся. Даже выкладывающийся до последнего организм, подстегиваемый мощнейшими стимуляторами, не может преодолеть поставленный природой барьер. И если спортсмен сумеет его прорвать, это будет его единственный рекорд: после такой «победы» он умрет, не успев получить свою медаль.
Генетические идеи
Биологи предлагают свои способы достижения спортсменами новых, лучших результатов. Увеличить выносливость, по их мнению, можно двумя методами. Первый – повысить объем крови, который сердце может подать в мышцы. Второй – каким-то образом наращивать в крови концентрацию кислорода. Упомянутый выше Ваейанд считает, что решаемы обе задачи. Причем, возможно, не одним способом.
Есть и еще один вариант, который позволит спортсменам бить собственные и чужие рекорды. Для этого нужно повысить число митохондрий в мышечных клетках. Недаром их называют энергетическими фабриками. У обычного, но находящегося в неплохой физической форме человека митохондрии занимают 2% от общего объема клетки. У спортсменов-профессионалов этот показатель достигает 4%. А, к примеру, у колибри на митохондрии отводится целых 40% объема клетки. Так что, по мнению того же Ваейанда, людям есть куда развиваться – в клетках предостаточно места для дополнительных фабрик энергии.
И Денни, и Ваейанд твердо убеждены, что пора рекордов, устанавливаемых людьми с данным от природы телом (пусть и совершенным), уже закончилась. Есть мнение, что спорт будущего будет спортом модифицированной генетиками физиологии. Особо перспективным выглядит геном CRISPR-Cas9, редактирование которого позволяет запускать, останавливать или вводить со стороны нужные для определенных целей гены. Причем, по расчетам, некоторые доступные модификации кардинально изменят способности и физические кондиции спортсмена. Для многих соблазнительной стороной «генного допинга» является тот факт, что изменения в организме невозможно определить на современном аппаратном уровне.
Однако генетический допинг – это тоже стимуляция. Вполне возможно, он также будет внесен в список запретов для участников соревнований, и начнутся поиски способов обнаружения таких модификаций. Ведь с позиций этики изменения на уровне генома дают спортсмену преимущество, какого нет у не модифицированных спортсменов. Да и как такие «улучшения» скажутся на подопытном в дальнейшем, предсказать невозможно.
С другой стороны, природа иногда любит пошалить, и подобные изменения проявляются естественным путем. Взять, к примеру, лыжника из Финляндии Ээро Мянтюранту: из-за своих непрерывных побед кровь на антидопинговый анализ он сдавал чаще, чем все его соперники. На трех Олимпийских играх он стал в своем виде спорта безусловным чемпионом, а в общей сложности завоевал 7 медалей.
Лишь годами позже ученым удалось установить, что весь клан Мянтюранта является носителями крайне редкой, можно сказать, уникальной мутации, вследствие которой масса кровяных клеток у них была значительно выше среднестатистической. Равно как и количество в них гемоглобина – а ведь именно он отвечает за транспортировку кислорода. Так что финн изначально был в более выгодном положении, нежели остальные лыжники. Но можно ли особенности его организма считать генетическим допингом?
Кстати, биологи считают, что отсутствие новых побед не скажется на интересе людей к большому спорту. Особенно к тем его видам, которые зависят от внешних причин. Например, к регатам, где победа зависит от умений яхтсмена. Не снизится и ажиотаж вокруг командных видов спорта, ведь результат любого матча определяется усилиями всех, кто в нем участвует.
Стоит упомянуть и технические виды спорта: авто- и мотогонки не потеряют актуальности до тех пор, пока инженеры не устанут придумывать все более мощные двигатели и обтекаемые формы «железных лошадей». Так что хоронить большой спорт однозначно рано. Хотя генетически усиленные способности вполне могут сделать любую Олимпиаду в разы интересней и намного более непредсказуемой. А может быть, и нет…
