Получить идеального воина мечтали, пожалуй, все правители во все времена. Так называемые "врачи" Третьего рейха считали, что человека можно сделать совершеннее.
Германские врачи сотнями умерщвляли людей в концлагерях, искренне веря, что преследуют исключительно гуманные цели. Ведь в результате бесчеловечных и безжалостных опытов они надеялись выявить самый надежный способ спасения от переохлаждения. Или узнать, как преодолеть высотную гипоксию.
На процессе в Нюрнберге медицинские эксперименты на людях стали вторым по значимости (после антиеврейского геноцида) пунктом обвинения. И многие жуткие опыты были нацелены на повышение боеспособности германской армии.
Противостояние гипоксии
Полеты на большой высоте затруднялись тем, что воздух там разреженный, а давление низкое. Под руководством Вернера фон Брауна конструировались ракеты, а параллельно немецкие врачи выясняли, как на условия высотного полета будет реагировать человеческий организм. Для этого доктор Рашер использовал барокамеру. После помещения в нее очередного подопытного, из барокамеры постепенно откачивали воздух. Люди погибали, страшно мучаясь, но Рашера это не смущало: ведь он имел возможность без помех протоколировать результаты «экспериментов».
Один из охранников, бывший свидетелем использования барокамеры, рассказывал, как одного из заключенных держали в ней, постепенно понижая давление, пока у смертника не «лопнули легкие». Некоторые условия опытов сводили испытуемых с ума: давление в черепе так возрастало, что люди начинали рвать волосы на голове, раздирать лицо и биться о стены, пытаясь избавиться от боли.
Конечная цель у «исследователя» была вроде как благая: нужно же было знать, как спасать летчиков, пострадавших от резкого повышения давления. А самое точное представление о процессах, происходящих при этом, давало наблюдение не за мышами и собаками, а за людьми.
Изучалось «доктором» и влияние на человека разреженного воздуха. Для этого создавались условия, близкие к тем, что имеются на самом высоком пике Земли. В камеру помещали очередного смертника и фиксировали его реакции. Сохранились подробные отчеты. В них описывается, как на четвертой минуте подопытный «покрывается потом и крутит головой», на пятой у него начинаются спазмы, позже учащается дыхание. Затем человек теряет сознание, дышать начинает очень редко (три вздоха в минуту), а через полчаса гибнет.
Рашер скрупулезно записывал как физические, так и психические реакции. После смерти подопытного он вскрывал тело и изучал изменения, произошедшие в тканях. Образцы, которые казались Рашеру интересными, он не уничтожал после изучения, а сохранял в качестве препаратов.
Самое ужасное ожидало тех, кто сумел пережить ставившиеся на них эксперименты – их из 200 человек было около 80. Рашера очень интересовало, что помогло подопытным выжить. Поэтому он вскрывал мозг еще живых людей.
Преодолевая переохлаждение организма
У флота и полярной авиации для Рашера тоже нашлись задания. Им нужно было выяснить, как спасти летчика или моряка, оказавшегося после аварии в ледяной воде. Конечно, немцы, служившие в северных районах, снабжались теплым костюмом, однако он быстро промокал, солдат замерзал и погибал.
А противник в лице советской армии и союзников топил корабли и сбивал над морем самолеты регулярно и настойчиво. Рейх нес потери, которых можно было бы избежать, если бы у моряков и летчиков были подробные инструкции, как выжить в ледяной воде и как спасти выловленного из нее товарища.
Рашер рьяно взялся за дело и начал изучать вопрос. Подход был чисто научный: сперва нужно было выяснить, сколько времени в ледяной воде человек остается в сознании, сколько может выжить в ней в принципе. Уяснив основополагающие моменты, можно было бы приступить к разработке способов предотвращения гибели.
Рашер разбил поставленную перед ним задачу на ряд серий. Первая была направлена на точное выяснение условий, приближающих смерть. В ней заключенных, облаченных в летный костюм и спасжилет, погружали в ванну с водой и кусками льда. Для экспериментов брали людей с разным весом, с широкой возрастной выборкой и всех национальностей, которые имелись среди лагерного контингента. Способ погружения тоже был разный.
В отчете Гиммлеру Рашер указал, что смерть немного откладывалась, если мозжечок и продолговатый мозг не соприкасались с водой. Требовалось защищать шею и обогревать голову, тогда шансы выжить в ледяной воде несколько повышались. Это замечание было учтено нацистами при разработке губчатого комбинезона. Впрочем, «доктор» отметил, что если общая температура тела понижается до 28 градусов, человек гибнет, даже если принимаются самые старательные меры по его спасению.
Параллельно велись аналогичные исследования для германских горно-пехотных частей. Несколько изменялись условия – подопытных раздетыми помещали в снег, а не в воду, но экспериментальная методика была та же.
Вторая серия опытов была посвящена способам реанимации переохлажденного человека. В этом направлении фантазия нацистских врачей просто не имела границ. Замерзших отогревали ультрафиолетовыми лампами. Заодно пытались определить, через какое время у подопытных начнет в буквальном смысле гореть кожа.
Пробовали экспериментальное «внутреннее орошение». Этот способ воскрешения предполагал насильственное введение в мочевой пузырь, кишечник и желудок нагретой почти до кипения воды (погибли все подопытные).
Далее испытывалось помещение бессознательного тела в резервуар, наполненный горячей водой. И напоследок – обогрев его обнаженными теплыми телами (в качестве «грелок» использовались узницы лагеря). Эффективней всех способов оказалась горячая ванна. Хотя Рашер указал, что «живое тепло» может быть более действенным, если сопровождается половым возбуждением. Однако ждать оного от человека, не чувствующего своего тела (а тем более бессознательного), вряд ли стоило.
Калечить, чтобы лечить?
Рашер был далеко не единственным врачом, работавшим над усилением боеспособности армии. Война – это ранения и окопные болезни. Их нужно лечить быстро и качественно, чтобы солдат быстрее вернулся в строй. И нацистские «ученые» искали новые способы – подопытного материала было предостаточно.
В концлагере Равенсбрюк это направление курировала Герта Оберхойзер. Ее панически боялись все узницы: попасть к ней в лабораторию значило больше оттуда не вернуться. И смерть была бы нескорой и нелегкой.
Во время экспериментов проводилась имитация увечий, которые солдаты могли получить на поле боя. Причем чаще всего операции проводились без всякого наркоза, так что люди умирали на хирургическом столе от болевого шока. «Докторов» это не огорчало: механизмы подобных смертей их тоже интересовали.
После нанесения ран, ожогов, обморожений узник становился предметом круглосуточного наблюдения, а для лечения использовались экспериментальные медпрепараты – для отслеживания их эффективности, обнаружения побочных эффектов и скорости воздействия.
Один из самых бесчеловечных экспериментов заключался во введении в тело подопытного заноз, грязи, ржавых гвоздей, стекла. Раны заражались столбняком, гангреной или стрептококками, а для лечения использовался сульфаниламид. Эти эксперименты проводил параллельно с Гертой Оберхойзер профессор Гебхард в Освенциме.
Химическое оружие во время Второй мировой применялось мало. В том числе и потому, что немецкое командование не желало рисковать своими солдатами. Однако верхушка рейха надеялась, что можно найти действенный способ лечения ожогов, полученных в результате соприкосновения с ипритом. Основной базой в этих исследованиях был Заксенхаузен. Погибли сотни людей, но панацеи от горчичного газа нацистские врачи не нашли.
В Бухенвальде на заключенных испытывали лекарства, которые теоретически могли залечивать ожоги от белого фосфора. Данных об успешности экспериментов нет.
В этом же концлагере на заключенных опробовались самые разные яды, которые добавлялись в еду. Экспериментаторов интересовало их воздействие на всех этапах. Так что кому-то позволяли умереть в мучениях от яда, кого-то вскрывали сразу после «ужина», кого-то отстреливали охранники на промежуточных стадиях. Параллельно выводились экспериментальные вакцины против эпидемических болезней: оспы, тифа, дифтерии. Ими прививали заключенных, после чего заражали их и оценивали эффективность изобретенной вакцины.
Генетические опыты с близнецами
Генетика особенно интересовала нацистов. В этом плане особенно отличился Йозеф Менгеле, который в Освенциме ставил опыты над близнецами. Исходной мыслью было вычленение в их генетике отличий от людей, не имевших близнеца. Верхушка рейха хотела, чтобы арийки рожали только двойни: армейские потери восполнялись бы удвоенными темпами.
В концлагерь свезли полторы тысячи пар. Выжили только две сотни отдельных детишек. Менгеле пытался искусственно создать сиамских близнецов, поменять имеющийся цвет глаз (многие в результате этих опытов ослепли), заражал одного из близнецов инфекцией и вскрывал обоих, чтобы сравнить пораженные и здоровые (относительно) органы.
Идеального солдата у врачей-убийц создать не получилось. Большинство опытов было бессмысленным, а многие из них – антинаучными. В Нюрнберге судили 20 «докторов». Повесили семерых, пятерых посадили пожизненно, четверо получили от 10 до 20 лет тюрьмы. Миллионы людей считали, что все эти «врачи» отделались слишком легко.
